Я разумеется ознакомился и с остальным творчеством Ницще. Что касается христианства, то сей уважаемый ученый муж имеет о нем представление, как 80 летняя бабуля, что в первый раз на старости лет пришла в храм. И видит исключительно внешние качества, то есть старого доброго дедушку на облаке, овечку в объятиях левы. Боюсь, что и ваше знание о христианстве не продвинулось дальше детского сада. Так что перед тем, как спорить со мной ознакомьтесь с Клайв Стейплз Льюис. Просто христианство. Намного более простой язык, чем у Ницще, читается легко и приятно и совершенно ни к чему не обязывающее. Надеюсь, ваше темное высочество, не считает оскорбительным для себя читать что-то написанное простым и доступным языком, без изощренного выворота фразы.

С иудаистом мне не о чем спорить: иудаизм честнее. В нём если уж Яхве всемогущ, то он честно признаёт, что от него и всё добро, и всё зло, и что он "жестокий ревнитель", и от зла он с видом нашкодившего ребёнка не открещивается, и ответственность на бывших подчинённых не перекладывает.

Страх, глупость, слабость и беспомощность - вот что явственно проявляется в подобных действиях. Так "бог есть любовь"? Бог милосерден и всепрощающ"?

Второй факт, указывающий на Его существование, — это нравственный закон, который Он вложил в наш разум. И это второе свидетельство более ценно, нежели первое, поскольку оно дает нам информацию внутреннего характера. Из нравственного закона вы больше узнаете о Боге, чем из наблюдения за Вселенной, точно так же как вы больше узнаете о человеке, слушая, как и что он говорит, нежели созерцая построенный им дом.
На основании этого второго факта мы делаем заключение, что Существо, пребывающее за видимой Вселенной, горячо заинтересовано в правильном поведении людей, в их «честной игре», в бескорыстии их, храбрости, искренней вере, честности и правдивости. В свете этого нам приходится согласиться с утверждением христианства и некоторых других религий, что Бог добр. Но не будем спешить. Нравственный закон не дает нам никаких оснований считать, что Бог добр в том смысле, что Он снисходителен, мягок, благожелателен.
В нравственном законе не чувствуется никакой снисходительности. Он тверд как алмаз. Он приказывает идти прямыми путями и, кажется, вовсе не заботится о том, насколько болезненно, опасно или трудно следовать этому приказу. Если Бог таков же, как этот нравственный закон, то Он едва ли мягок.
На данном этапе нам нет смысла говорить, что под «добрым» Богом мы понимаем такого Бога, который способен прощать. Ведь прощать способна только личность. Но мы еще не вправе утверждать, что Бог — личность. Пока мы пришли к заключению, что сила, которая скрывается за нравственным законом, скорее похожа на разум, чем на что то другое. Но это еще не значит, что эта сила должна быть личностью. Если это просто безличный, бесчувственный разум, то, вероятно, нет смысла просить его о помощи или о поблажке, как не имело бы смысла просить таблицу умножения простить вас за неправильный счет. Неверного ответа вам в этом случае не избежать. И бесполезно говорить, что если Бог таков, если Он — безличное абсолютное добро, то Он вам не нравится и вы не собираетесь обращать на Него внимания. Бесполезно это, потому что одна часть вас самого стоит на стороне этого Бога и искренне соглашается с Его осуждением человеческой жестокости, жадности, бесчестности и корысти. Вы, быть может, хотели бы, чтобы Он был снисходительнее на этот раз. Но в глубине души вы сознаете, что, если сила, стоящая за Вселенной, не будет безоговорочно обличать недостойное поведение, она перестанет быть добром. С другой стороны, мы знаем: если существует абсолютное добро, оно должно ненавидеть большую часть того, что мы с вами делаем.
Вот в каком ужасном, безвыходном положении оказываемся мы с вами. Если Вселенной не правит абсолютное добро, то все наши усилия в конечном счете напрасны. Если же абсолютное добро все таки правит Вселенной, то мы ежедневно бросаем ему враждебный вызов, и непохоже на то, чтобы завтра мы стали сколько нибудь лучше, чем сегодня. Таким образом, и в этом случае наша ситуация безнадежна. Мы не можем жить без этого добра, и не можем жить в согласии с ним.
Бог — наше единственное утешение, и ничто не вызывает в нас большего ужаса, чем Он: в Нем мы сильнее всего нуждаемся и от Него же больше всего хотим спрятаться. Он — наш единственный возможный союзник, а мы сделали себя Его врагами. Послушать некоторых людей, так встреча лицом к лицу с абсолютным добром — одно удовольствие. Им следовало бы хорошенько задуматься; они все еще играют в религию. Надмирная доброта несет с собой либо великое облегчение, либо — величайшую опасность, в зависимости от того, как вы ей отвечаете. А мы с вами отвечаем неправильно.
Теперь я подошел к третьему пункту. Избирая этот окольный путь, чтобы подойти к тому предмету, который меня действительно интересует, я не хотел разыгрывать вас. Я избрал его вот по какой причине: всякий разговор о христианстве лишен смысла для людей, не познакомившихся предварительно с фактами, которые я описал выше. Христианство призывает людей покаяться, чтобы получить прощение. Ему нечего (насколько мне известно) сказать тем людям, которые не знают за собой ничего такого, в чем следует покаяться, и которые не чувствуют, что нуждаются в прощении. Только после того, как вы осознаете, что нравственный закон действительно существует, как существует и сила, стоящая за ним, и что вы нарушили этот закон и повели себя неверно в отношении этой силы, — только тогда, и ни секундой раньше, христианство станет обретать для вас смысл.
Когда вы знаете, что больны, вы следуете советам доктора. Когда вы осознаете всю безысходность вашего положения, вы начнете понимать, о чем говорят христиане, потому что они предлагают объяснение нашим обстоятельствам: как это случилось, что мы одновременно ненавидим добро и любим его. Они предлагают объяснение того, каким образом Бог может быть безличным разумом, стоящим за нравственным законом, и в то же самое время Личностью. Они говорят вам, как невыполнимые для нас требования закона были выполнены за пас, как Бог Сам стал человеком, чтобы спасти человека от Божьего осуждения. Это старая история, и, если вы пожелаете углубиться в нее, вы, несомненно, обратитесь к тем, кто более компетентен, чем я. Все, чего я прошу от вас, — это взглянуть в лицо фактам, чтобы понять вопросы, на которые христианство предлагает ответы. И это — пугающие факты. Я хотел бы сказать что нибудь более радужное; но должен говорить то, что считаю правдой. Я, конечно, целиком согласен с тем, что христианская религия, в конечном счете — источник несказанного утешения. Но начинается она не с утешения. Она начинается с тревоги и смятения, которые я описал выше, и не имела бы смысла попытка прийти к этому утешению, минуя стадию тревоги. В религии — как на войне, как в других ситуациях: покой (утешение) нельзя обрести, если искать только его. Вот если вы будете искать истину, то, возможно, в конце концов обретете и покой; а если все ваши поиски направлены на покой, вы не найдете ни его, ни истины. Все, что вы найдете, — это пустые речи да помышления, которые будут вам казаться истиной в начале пути, в конце же его вас ждет безнадежное отчаяние. В большинстве своем мы излечились от предвоенных розовых мечтаний о согласованной международной политике. Настало время излечиться от них и в религии.

Это Луи "Властелин колец" всю трилогию перечитывает за день а потом можно его инспектировать, прочитывая одно предложений и спрашивая из какой это главы

Но ведь до конца первой-то книги, до пятой главы вы дошли?

Второй факт, указывающий на Его существование, — это нравственный закон, который Он вложил в наш разум.

На основании этого второго факта мы делаем заключение,

что Существо, пребывающее за видимой Вселенной, горячо заинтересовано в правильном поведении людей, в их «честной игре», в бескорыстии их, храбрости, искренней вере, честности и правдивости.

В свете этого нам приходится согласиться с утверждением христианства и некоторых других религий, что Бог добр.

Он тверд как алмаз.

безличное абсолютное добро

потому что одна часть вас самого стоит на стороне этого Бога и искренне соглашается с Его осуждением человеческой жестокости, жадности, бесчестности и корысти

На все это и многое другое содержится ответ в этой книге.

Действительно умный человек, всегда знает, что на свете есть, были и будут люди умнее его. И уж тем более не будет нести такую хвастливую ахинею...

Так как же понять, что есть глупость? А что непонятость?

Как дуальщик тебе говорю: есть много способов убедить человека - который не понимает слов - в том, что он не прав, не делая ему больно и не причиняя ему физического вреда...

Использовать оружие для защиты тех, кто в ней нуждается, запрещает одна из много численный ересей,

которых ты явно начитался. Я так и думал...

Мне интересно, что будешь делать ты.

Тебе биографию Петра скинуть? *ласковая улыбка* Это мы мигом.

Интересно. У тебя апостолы то хитрые обманшики, разбирающиеся в психологии толпы, то идиоты и надоеды. Определись.

выказывал и ум, и тонкость, но Рэнсом скоро понял, что все это -- лишь оружие, и в свободные часы для него пользоваться умом так же странно, как для солдата отрабатывать на досуге штыковой удар. Мысль была орудием, средством; сама по себе она Нелюдя не интересовала. Он брал разум взаймы,

Ошибаешься. Христианство религия надежды на Бога. Мы верим и надемся на него.

Мы не должны оглядыватся на то, что мы уже сделали, прошлого не исправишь.

Прежде чем говорить такое о апостоле Петре, следовало бы вспомнить эпизод из его жизни, ге он три раза отрекся от Иисуса Христа. Разве он винил в этом кого-то другого?! Разве не он всю жизнь каждый день услышав крик петуха вставал на колени, чтобы напомнить себе о своей слабости, хотя Христос простил его?! Христианин может найти простить, но не оправдать грех ближнего, и уж свой он простить не имеет права. Только быть прощенным.

о если бы это было так, скольких проблем мы бы избежали...

Эния, просили ответить меня, но ты просто читаешь мои мысли. Именно этой цитатой. Правда в чуть большем объеме: всей главой я собирался ответить.